Драма детей разведённых родителей

Попробуйте на минуту представить, что вы будете чувствовать, если вас внезапно, без предупреждения покинет самый любимый человек. А теперь представьте ребёнка, который узнает о том, что его мама и папа разводятся и один из родителей не будет больше жить вместе с ним. Что происходит в душе ребёнка, когда он получает такое известие? Чтобы приблизиться к детским переживаниям, необходимо понять, что отец (или мать), который покидает дом, покидает не только жену (или мужа), но и детей. Дети переживают не просто развод родителей, а свой собственный развод с отцом или матерью.

По дороге печали, ведущей к ярости

Следует напомнить, что детские представления и восприятие происходящего во многом отличны от взрослых. Дети считают, что их отношение к обоим родителям зависит только от взаимной любви между родителями и детьми — и больше ни от чего другого. Возможно, иногда дети и понимают, что мама и папа часто ругаются, может быть, даже и то, что они больше не любят друг друга.

Но ребёнок не в силах понять, почему один из родителей (неважно кто это – папа или мама) уходит от него: «У него же есть я! И вообще он может жить в другой комнате».

Если мать/отец переезжает в другое место, то ребёнок уверен, что мать/отец делает это из-за него и воспринимает это так, что мать/отец покидает именно его и в его душе это приравнивается к потере отца/матери.
К глубокой печали по поводу потери одного из родителей (будь то отец или мать) примешивается боль от сознания, что сам ребёнок не очень важен и недостаточно любим, чтобы суметь сохранить обоих родителей, несмотря на их ссоры. Это осознание своей незначительности и беспомощности как-то помешать разводу приводит печаль к ярости. Ярость ребёнка может быть направлена на обоих родителей, когда у него появляется чувство, что родителям важнее их собственные запросы и потребности, чем его, ребёнка; что они причиняют ему эту боль, хотя всегда утверждали, что для них нет на свете ничего дороже ребёнка; что они, которые всегда играли роль хранителей порядка и долга, вдруг забыли о своем родительском долге и так далее.
В других случаях ярость обращается вначале на одного из родителей, которого ребёнок считает виновным, в то время как с другим родителем себя отождествляет (идентифицируется). Будь то мальчик или девочка, ребёнок не может простить своему отцу то, что он оставил семью из-за другой женщины. И, наоборот, идентифицируя себя больше с отцом, как мальчик, так и девочка могут направить всю свою злость и разочарование против матери, которой они бросает упреки, что та «выжила отца из дома» и таким образом отняла его у сына или у дочери.
Обвинения детей далеко не зависят от того, на ком из родителей в действительности лежит вина за развод, особенно учитывая то, что во многих случаях установление вины просто не представляется возможным и выглядит по-разному для родителей. Восприятие детей в ситуации развода и их обвинения больше связаны с тем, какое значение приобретает для них развод, какие отношения связывают их с родителями и какими способами они пытаются противостоять конфликтам.
Ярость по отношению к обоим родителям и ярость только к одному из родителей – тому, кого ребенок считает персонально виноватым, ни в коем случае не являются взаимоисключающими.
Во-первых, агрессию вызывают влечения, которые могут менять свой объект, так что иногда можно наблюдать, что ребёнок ненавидит по очереди то отца, то мать, а то и обоих одновременно за причиненное ему зло. Во-вторых, наряду с сознательными аффектами могут существовать и не осознаваемые чувства. Так, девочка, которая направляет свою ярость в основном против матери, может тяжело переживать свое отношение к отцу, подсознательно приписывая ему предательство любви.

Без вины виноватые

Очень часто большая часть тех обвинений, которые дети предъявляют к родителям или к одному из них, является только защитой от чувства собственной вины. Как это ни странно, на первый взгляд, но большинство детей, являясь, собственно жертвами развода, приписывают вину за разрушение семьи самим себе. Для многих, и прежде всего маленьких детей, развод является большой неожиданностью, поскольку в их представлении именно они сами являются центром мироздания. Застигнутые разводом врасплох, дети вдруг начинают понимать, что отношения и конфликты родителей имеют для тех гораздо большее значение, чем их отношение к ребёнку. И хотя у ребёнка на третьем-четвертом году жизни уже появляется представление о том, что у родителей, наряду с их отношением к нему, существуют еще и собственные взаимоотношения, он еще долгое время различными путями сохраняет иллюзию, что именно он является важнейшим любовным партнером родителей. Если в ребёнке достаточно сильно это убеждение, то он понимает развод как провал своих собственных отношений с покинувшим семью родителем и воспринимает себя любовным партнером, потерпевшим неудачу. Это чувство знакомо и взрослым, которые оказываются покинутыми любимым человеком и мучаются бесконечными вопросами, сомнениями: может быть, я слишком мало ему (ей) дала (дал); что я сделала (сделал) не так? Наверное, я недостаточно привлекательна (привлекателен); я его (ее) разочаровала (разочаровал)…
Подобные ощущения вины у ребёнка объясняют также потерю чувства собственной полноценности. К тому же, вина сопровождается чувством покинутости – это можно наблюдать почти у всех детей после развода родителей. Фантазии вины во многих случаях усиливаются воспоминанием о том, что значительная часть ссор между родителями затрагивала вопросы воспитания, а значит, вращалась вокруг ребёнка. Таким образом, ребёнок начинает воспринимать себя в качестве реальной причины конфликта. Для ребёнка это является достаточным основанием, чтобы приписывать себе частичную вину в разводе родителей. К тому же часто бывает так, что многие дети пытаются играть роль примирителей в конфликтах между отцом и матерью и развод является доказательством крушения их попыток.

Как страшно потерять любовь

С уходом одного из родителей детские архаические страхи перед разлукой и потерей любви превращаются в реальность. Вследствие этого развод представляется многим детям наказанием, расплатой за плохое поведение, за недостаточные успехи, за запретные мысли. Среди этих запретных мыслей особенную роль играют агрессивные фантазии. Между людьми не существует любовных отношений, которые не были бы амбивалентными, т.е. в которых не было бы агрессивного компонента, что делает любовь и сильной, и ранимой. Чем младше дети, тем более склонны они считать, что запреты, заповеди и лишения, исходящие от родителей, являются только знаком недостаточной любви с их стороны, что в свою очередь порождает страх и ярость.

То, что ребёнок, который чувствует себя задетым, раненым, в высшей точке своего гнева не хочет видеть отца или мать, желает, чтобы они исчезли, умерли (что для маленьких детей одно и то же), является нормальным феноменом.

Такие приступы агрессии, естественно, быстро проходят, и потребность в любви снова возвращается, как и сама любовь. Но остается страх, что злые желания могут превратиться в явь и (или) привести к расплате. В нормальной жизни все же ребенок вскоре находит доказательства необоснованности подобных страхов: мама и папа остаются вполне досягаемыми, они живы, выглядят непострадавшими от его гнева. Это чрезвычайно важный опыт, на котором ребенок учится делать различие между фантазиями и реальностью и преодолевать фантазии о собственном всемогуществе. Дело не заканчивается расплатой, которой он так опасался, а ограничивается только фантазиями. Там, в фантазиях желания уничтожения и страх перед наказанием преобразуются в выдуманные истории о драконах и тиграх, разрывающих жертву, сказочных духах и ведьмах. Если же развод совпадает по времени с обострением этих внутренних конфликтов, то это выглядит так, как если бы мимолетное желание, чтобы отец исчез, вдруг стало реальностью или в случае, когда агрессивность была направлена против матери, что мать наказывает ребенка за его злость тем, что разлучает его с отцом.

Развитие чувства вины за развод родителей является в действительности скорее правилом, чем исключением, как у маленьких детей, так и у старших. Чувство вины порождает страх, страх перед расплатой и страх перед силой собственной власти. Но даже те дети, которые не чувствуют себя соучастниками в причинах развода, испытывают тем не менее тяжелое беспокойство. Каждое радикальное изменение в жизненных отношениях несет в себе угрозу и главным образом ребенок чувствует, что он не имеет ни малейшего влияния на надвигающиеся обстоятельства. К тому же появляются вопросы: «Буду ли я папу (маму) еще видеть? Где мы будем жить и где он? Как я смогу найти папу (маму), если я еще не могу один ездить на трамвае? Кто будет зарабатывать деньги, чтобы мы могли купить еду? Что будет с моими друзьями, если мы должны будем переехать в другой район или в другой город? Кто позаботится о моем хомячке, можно ли мне будет взять его с собой? Что я скажу в детском саду, если папа (мама) не будет меня больше забирать?» И много-много других волнующих вопросов. Эти проблемы и заботы – слишком тяжелый груз для детской души: они могут отнять у ребёнка покой и сон, актуализировать (вызвать к жизни) глубокие бессознательные страхи, превратив ребёнка в пугливого «истерика».
Наряду с упомянутыми фантазиями по поводу расплаты к глубоким страхам относится и страх потери. Подавляющее большинство детей разведённых браков испытывают страх кроме отца потерять также и мать (или наоборот). Страх быть оставленным другим родителем базируется в первую очередь на шокирующем для ребенка открытии о преходящем характере любви. «Мама и папа не понимают друг друга, много ругаются и не любят больше друг друга, как любили прежде» — так или примерно так объясняет большинство родителей детям причины развода. Ребёнок же думает так: «Если мама не любит больше папу и уходит от него (или отсылает его прочь), кто знает, может быть, завтра или послезавтра она точно так же не будет любить меня и точно так же уйдет от меня (или отошлет прочь от себя)».

А еще ребёнок думает о том, что между ним и оставшимся родителем тоже часто бывают ссоры, а именно ссоры, вероятно, и привели родителей к тому, что они больше друг друга не любят. Эти раздумья часто являются причиной, так сказать, «позитивных» изменений поведения ребенка после развода, когда он стремится избегать конфликтов, отодвигает на задний план свои запросы и агрессивность, чтобы уменьшить опасность оказаться покинутым.

От потрясения к равновесию

У одного ребёнка может преобладать печаль, у другого она перекрывается гневом, третий, может быть, мучает себя укорами совести, в то время как четвертый от панического страха, что он может потерять также и мать, даже не думает о том, чтобы печалиться или злиться из-за ухода отца. Эмоции могут выражаться у каждого ребёнка по-разному — печаль, боль, ярость, вина и страх — все это обычные нормальные реакции ребенка на развод родителей. И это не просто вероятные реакции, которых, может быть, следует ожидать, а ребенок должен реагировать в одной из этих форм, если он в принципе психически здоров и его отношения с родителями развивались нормально. Конечно, может быть и такое, что проявление каких бы то ни было реакций остается скрытым от окружающих и даже от родителей. Дети, которые любят своих родителей — пусть это чувство даже в высокой степени амбивалентно — всегда реагируют на развод потому, что он является настолько решающим событием в жизни, что никакой любящий человек не сможет остаться равнодушным. Описанные выше чувства относятся к душевному набору каждого ребенка, они представляют собой не только душевное потрясение, но одновременно и средство борьбы с этим потрясением за восстановление душевного равновесия.
Детские переживания и эмоциональные реакции, с одной стороны, показывают большое душевное страдание, но, с другой — в этой форме они не представляют собой угрозы существованию. Печаль помогает ребенку пережить потерю, примириться с ней и позволяет себя утешить.

Грустный ребёнок вызывает у окружающих потребность сделать для него что-то доброе, и если ребёнок вновь убеждается в том, что он по-прежнему очень много значит для мамы и для папы, чувство грусти в конце концов уходит.

Ярость помогает справиться с разочарованием. Как аффект ярость вступает в силу только тогда, когда пережито очень большое разочарование; разочарованным же можно себя чувствовать только в отношении персоны, от которой ожидаешь чего-то приятного, удовлетворения и любви. Ярость также используется как оружие борьбы против «зла», которым наделяются родители (в целом или частично), с тем, чтобы восстановить «хорошие» отношения с ними. Она содержит шанс «катарсиса», т.е. просветления, очищения. К тому же она является для окружающих, при условии, что они не чувствуют себя в опасности по причине детской агрессивности, также сигналом к тому, чтобы помочь ребенку в восстановлении веры в преимущество любви. Если родители дадут себе труд и доходчиво объяснят ребёнку причины развода, если при этом ребёнок увидит и поймёт, что они не хотят причинить ему зла, а наоборот, хотят все сделать, чтобы ему помочь, это даст возможность ребёнку со временем преодолеть большую часть его чувства вины. Во власти родителей находится также возможность помочь ребенку преодолеть его страхи уже тем, что они примут их вполне серьезно и серьезно их обсудят в кабинете психолога. В конце концов, время поможет ребёнку понять, что развод хотя и заставил мир пошатнуться, но не опрокинул его.